It doesn’t. have. to match.
Ватная тишина дома. Вокруг меня словно вырастают и восстанавливаются детские воспоминания - ночи на даче, когда только-только приедешь, и ещё ложишься в слегка сырую постель, и все звуки кажутся ярче и громче - шум сосен вокруг дома... далекий гул последнего автобуса, уходящего в город... поскрипывания под полом - кто-то строит козни... всхлипывания на пустой кухне - кого-то обидели, наверное... шорохи в стенах - домовые проверяют, готов ли дом к приему хозяев. И я как всегда в первую ночь долго-долго не могу уснуть, слушаю дыхание старого дома, боюсь высунуть нос из-под одеяла, чтобы не столкнуться с теми, кто населял его зимой, пока мы задыхались в городе.
Когда я была маленькой, на нашей даче было просто волшебно. Дом в глухом лесу, ближайший населенный пункт - за 3 километра, и тот - захудалое садоводство. Ни-ко-го! Дай бог, за неделю мы видели одного-двух незнакомых человек, случайно прошедших мимо... А лес? Если идти к Финскому заливу, натыкаешься на землянки, оставшиеся с войны, на фундаменты разрушенных домов... потрясающе - крыльцо, ведущее в пустоту, где уже успели вырасти деревья.
На Финском заливе на берегу раньше лежали оставшиеся с войны мотки колючей проволоки, в песке мы находили гильзы.. до сих пор недалеко от нас в камышах тихо ржавеет пустая оболочка торпеды.. а если пройти ещё дальше - то вынесенный на мель и брошенный остов корабля. Подходить к нему небезопасно, но заманчиво.
А если идти вглубь леса - натыкаешься на много-много воронок от попадания бомб... или можно выйти к подорванному железнодорожному мосту через ручей.. зловещее и притягательное место, где люди теряли сознание и слышались свистки паровоза... кое-где до сих пор видны следы снятых шпал, но тогда были видны не только те места, где были шпалы, но и те, где лежали рельсы...
Сейчас мало осталось от той роскоши... рядом с нашим домом, внизу, вырос поселок... толпы народа шарятся по лесу и топчут, уничтожают волшебство этого места... всем хочется урвать себе кусок магии. А я, которая там выросла, ощущаю себя как Салазар Слизерин, Волдеморт, Гриндевальд.... я не хочу делиться с этими убогими быдлятскими людишками своим лесом, который мне подарил сказочное детство.
Когда я была маленькой, на нашей даче было просто волшебно. Дом в глухом лесу, ближайший населенный пункт - за 3 километра, и тот - захудалое садоводство. Ни-ко-го! Дай бог, за неделю мы видели одного-двух незнакомых человек, случайно прошедших мимо... А лес? Если идти к Финскому заливу, натыкаешься на землянки, оставшиеся с войны, на фундаменты разрушенных домов... потрясающе - крыльцо, ведущее в пустоту, где уже успели вырасти деревья.
На Финском заливе на берегу раньше лежали оставшиеся с войны мотки колючей проволоки, в песке мы находили гильзы.. до сих пор недалеко от нас в камышах тихо ржавеет пустая оболочка торпеды.. а если пройти ещё дальше - то вынесенный на мель и брошенный остов корабля. Подходить к нему небезопасно, но заманчиво.
А если идти вглубь леса - натыкаешься на много-много воронок от попадания бомб... или можно выйти к подорванному железнодорожному мосту через ручей.. зловещее и притягательное место, где люди теряли сознание и слышались свистки паровоза... кое-где до сих пор видны следы снятых шпал, но тогда были видны не только те места, где были шпалы, но и те, где лежали рельсы...
Сейчас мало осталось от той роскоши... рядом с нашим домом, внизу, вырос поселок... толпы народа шарятся по лесу и топчут, уничтожают волшебство этого места... всем хочется урвать себе кусок магии. А я, которая там выросла, ощущаю себя как Салазар Слизерин, Волдеморт, Гриндевальд.... я не хочу делиться с этими убогими быдлятскими людишками своим лесом, который мне подарил сказочное детство.