It doesn’t. have. to match.
зарисовкаЛошадь давно устала и теперь еле переставляла ноги по лесной тропинке. Всадник с поникшими плечами не правил, отпустил поводья, все силы прилагая на то, чтобы удержаться на лошади. По ноге била собачья голова, притороченная к седлу, но снять ее мужчина не догадался, не до того было.
Прошло полдня в безпутьи, но иногда всаднику казалось, будто уже несколько суток лошадь ковыляет по неизвестным тропинкам. Нога, по которой била голова, была разрублена в двух местах - земской князь неплохо владел саблей, и не преминул пустить ее в ход, когда государевы люди явились нести кару за измену царю. Князя убили на месте, но крестьяне, буйные в столь дальней волости, набросились на всадников, вместо того, чтобы разбежаться. Кроме одного-единственного человека спастись не удалось никому.
Лошадь вздрагивала, нервно вела ноздрями, чувствуя, как по вспотевшему боку медленно стекает кровь наездника. Тот молчал, не глядя вперед.
Сгустились сумерки, день подходил к концу, а впереди все еще не было ни просвета, ни цели.
Вдруг лошадь замерла, подняв настороженно уши. И тут же заржала испуганно, рванув поводья и шарахнувшись в сторону. Ей в ответ раздался волчий вой из глубины темного ельника.
Всадник очнулся от полузабытья, подхватил поводья, натянул, стараясь удержать лошадь на тропе. И тут сам почувствовал что-то - обернулся, ища глазами. Лес был чужим. Но еще более чуждым казалось чье-то присутствие.
Тишина снова раскололась волчьим воем. Лошадь вздрогнула и рванула вперед, вырвав повод из ослабших рук. Наездник вполголоса ругнулся, сжал зубы, стараясь прогнать головокружение и поймать повод. Нога ощущалась горячей пульсирующей печью.
Напуганная лошадь неслась во весь опор, когда на тропинку прямо ей под копыта выскочил огромный волк. В сумерках он был больше похож на серую тень, если бы не глаза, горящие животным охотничьим безумством.
Лошадь встала на дыбы, хрипя от страха, и попробовала ударить волка копытами. Этого оказалось достаточно, чтобы наездник, обессиленный поездкой и потерей крови, упал. Волк проворно откочил из-под копыт в сторону, освобождая лошади путь.
Она умчалась вперед так быстро, что звуки копыт успели стихнуть прежде чем человек потерял сознание.
Тишина окружила со всех сторон, когда он пришел в себя. Голова была словно налита свинцом, подступала тошнота. Мужчина застонал, пошевелившись.
Лошади не было.
Страх и внезапно ясное осознание близкой смерти охватило, как стальной обруч.
Но волка не было тоже.
Вместо него рядом сидел человек, укрытый тяжелым плащом. Длинные волосы были перехвачены узкой лентой, на лбу, как тесемка, красовались непонятные узоры. Светлые глаза, отливающие знакомым животным безумием.
- Кто.. - прохрипел человек, приподнимаясь на локте.
Незнакомец ухмыльнулся, кивнул непонятно чему. По-звериному грациозно поднялся, обогнув раненого, и присел совсем рядом: пахнуло хвоей и землей. И еще чем-то животным, что заставило лежащего на земле человека отпрянуть в страхе.
- Я верну тебе радость жизни, опричник. - глухой голос еле был различим - незнакомец будто рычал слова.
- Откуда.. - силы покидали мужчину, словно вместе с кровью вытекали, оставляя вместо себя пустоту и страх смерти.
- Знаю. Ты пахнешь чужой болью. И своей. Мне нравится твой запах. - незнакомец наклонился, потянув носом и вновь усмехаясь. И вдруг приблизился, стараясь добраться до горла.
Человек вскинул руку, но оттолкнуть не смог, слишком ослаб. Пальцы наткнулись на что-то мягкое - мех. На плечах лесного незнакомца была накинута шкура волка.
Мелькнувшая догадка была верной. Но поверить в то, что на тропинке он повстречался с оборотнем, человек не успел - губы незнакомца коснулись горла, а потом обожгло болью, и весь мир погас.
Прошло полдня в безпутьи, но иногда всаднику казалось, будто уже несколько суток лошадь ковыляет по неизвестным тропинкам. Нога, по которой била голова, была разрублена в двух местах - земской князь неплохо владел саблей, и не преминул пустить ее в ход, когда государевы люди явились нести кару за измену царю. Князя убили на месте, но крестьяне, буйные в столь дальней волости, набросились на всадников, вместо того, чтобы разбежаться. Кроме одного-единственного человека спастись не удалось никому.
Лошадь вздрагивала, нервно вела ноздрями, чувствуя, как по вспотевшему боку медленно стекает кровь наездника. Тот молчал, не глядя вперед.
Сгустились сумерки, день подходил к концу, а впереди все еще не было ни просвета, ни цели.
Вдруг лошадь замерла, подняв настороженно уши. И тут же заржала испуганно, рванув поводья и шарахнувшись в сторону. Ей в ответ раздался волчий вой из глубины темного ельника.
Всадник очнулся от полузабытья, подхватил поводья, натянул, стараясь удержать лошадь на тропе. И тут сам почувствовал что-то - обернулся, ища глазами. Лес был чужим. Но еще более чуждым казалось чье-то присутствие.
Тишина снова раскололась волчьим воем. Лошадь вздрогнула и рванула вперед, вырвав повод из ослабших рук. Наездник вполголоса ругнулся, сжал зубы, стараясь прогнать головокружение и поймать повод. Нога ощущалась горячей пульсирующей печью.
Напуганная лошадь неслась во весь опор, когда на тропинку прямо ей под копыта выскочил огромный волк. В сумерках он был больше похож на серую тень, если бы не глаза, горящие животным охотничьим безумством.
Лошадь встала на дыбы, хрипя от страха, и попробовала ударить волка копытами. Этого оказалось достаточно, чтобы наездник, обессиленный поездкой и потерей крови, упал. Волк проворно откочил из-под копыт в сторону, освобождая лошади путь.
Она умчалась вперед так быстро, что звуки копыт успели стихнуть прежде чем человек потерял сознание.
Тишина окружила со всех сторон, когда он пришел в себя. Голова была словно налита свинцом, подступала тошнота. Мужчина застонал, пошевелившись.
Лошади не было.
Страх и внезапно ясное осознание близкой смерти охватило, как стальной обруч.
Но волка не было тоже.
Вместо него рядом сидел человек, укрытый тяжелым плащом. Длинные волосы были перехвачены узкой лентой, на лбу, как тесемка, красовались непонятные узоры. Светлые глаза, отливающие знакомым животным безумием.
- Кто.. - прохрипел человек, приподнимаясь на локте.
Незнакомец ухмыльнулся, кивнул непонятно чему. По-звериному грациозно поднялся, обогнув раненого, и присел совсем рядом: пахнуло хвоей и землей. И еще чем-то животным, что заставило лежащего на земле человека отпрянуть в страхе.
- Я верну тебе радость жизни, опричник. - глухой голос еле был различим - незнакомец будто рычал слова.
- Откуда.. - силы покидали мужчину, словно вместе с кровью вытекали, оставляя вместо себя пустоту и страх смерти.
- Знаю. Ты пахнешь чужой болью. И своей. Мне нравится твой запах. - незнакомец наклонился, потянув носом и вновь усмехаясь. И вдруг приблизился, стараясь добраться до горла.
Человек вскинул руку, но оттолкнуть не смог, слишком ослаб. Пальцы наткнулись на что-то мягкое - мех. На плечах лесного незнакомца была накинута шкура волка.
Мелькнувшая догадка была верной. Но поверить в то, что на тропинке он повстречался с оборотнем, человек не успел - губы незнакомца коснулись горла, а потом обожгло болью, и весь мир погас.
@темы: зарисовка, Киндрэт. Михаэль Эристофф.