Предденьрожденная депрессия заявила о себе сном.
В очередной раз пожалел, что нельзя записать сны на видео и просматривать потом. Потому что этот сон был эпичен. Долгое путешествие, в конце которого я открыл хранилище своей жизни, встретил там персонажа моей ненаписанной книги из другой реальности, узнал, что реальностей существует множество, что они равны каждая другой, и что существует формула, это доказывающая. И что все ужасы и испытания, которые я преодолел по пути были призваны ускорить меня на пути к этому месту именно этим мужиком, чтобы меня поторопить.
Неоднозначно. Я помню отдельные фрагменты сна, музыку Агаты Кристи к примеру, или облезшую краску стен с множеством слов и книжным стеллажом - мне не дали заглянуть в книги, хотя там все обо мне и про меня было. Помню рисунок на двери в это место, и особый "взрослый" способ постучать, чтобы она открылась. Помню, как удивился высоте сводчатых потолков, заброшенности и обветшалости, пыли и паутине, однотонности сложного помещения - цвета кофе с молоком, только теплее, тускло-оранжевого.
Была истеричная фраза этого мужика, и его претензии, что я в этой реальности трачу время, а книга все еще не написана, и он из-за этого боится, что в других реальностях я тоже не напишу ее, и он никогда не родится. Гребаный путешественник. Была его жена, пришедшая после, и презрительно отзывающаяся о своем муже как о "костыле". Что всегда есть те, кто вмешивается в другие реальности чтобы повлиять на свою собственную в лучшую сторону. Таких называли костылями потому что они направляли и устраивали жизнь кого-то значительного, кто потом влиял на всю реальность. Она мне и объясняла про то, что реальности равны, и привела формулу с доказательствами. Что изменение в одной влечет изменения и в других.
Я ее не запомнил.
Она простая, но этот мужик намеренно несколько раз в ней ошибся, пока писал, исправляя потом поверх написанного, используя похожие переменные.
Мы с ним не смогли договориться. Книга о каких-то звездных путешественниках, далекая от меня тема, я не соглашался считать, что должен ее писать немедленно, мне было неинтересно, но он настаивал, и в общем мы спорили как два барана. Общее гнетущее впечатление от этого странного места почему-то было сродни ностальгическому чувству, когда попадаешь туда где провел детство и видишь, как это место изменилось, обветшало и постарело. Сладко-горькое ощущение дает одновременно и щемящую нежность, и боль, и море забытых воспоминаний. Оно призывает всех призраков.
Прозрачный сон, но даже в нем я не соглашался, что в этой реальности я трачу время впустую. Я охреневал от рассказанного мне этим мужиком и его женой, меня придавило моими же "чертогами", окружающими меня, но я упирался и отказывался делать то, чего он от меня хотел, потому что мне это было неинтересно. Его жена заняла нейтральную позицию, видимо она примерно этого и ожидала, возможно это был не первый я, к которому пришел этот мужик со своими претензиями. Я не знаю, что там случилось, почему он распереживался. Раз он существовал, значит хоть в одной из реальностей хоть один я, но написал эту книгу о звездных путешественниках.
Странное ощущение, будто все это не было сном.
Наверное это просто внутренние страхи, какие-то сомнения и.. недолго осталось до дня рождения. Это всегда самый тяжелый и темный месяц.